Семиречье [трилогия : СИ] - Юлия Григорьева

Народа в заведении было немного. Радмир выбрал столик у дальней стены и направился к нему. К нему подскочила молоденькая симпатичная девушка с толстой косой из каштановых волос, уложенной вокруг головы. Она сверкнула на мужчину задорными зелеными глазами.

— Что пожелаешь, добрый молодец? — с веселой улыбкой спросила она.

Радмир сглотнул, глядя на нее. Первоначальная мысль поесть сменилась на иное желание.

— Жбан медовухи, — сказал он, потом еще подумал и добавил. — И поесть что-нибудь.

— Что? — девушка все так же весело улыбалась.

— А что у вас вкусней всего, красна девица, то и неси, — подмигнул воин.

Девушка зарделась и убежала выполнять заказ. Мужчина тряхнул головой и вздохнул.

— Наваждение какое-то.

Вскоре перед Радмиром стоял заказанный жбан. Он подождал, когда девушка принесла горячую, вкусно пахнущую закуску и налил первую чарку. Народу постепенно прибавлялось. Воин поглядывал на людей. Девушка деловито сновала между столиками. Ее не трогали, многие приветливо подмигивали, но никаких вольностей. Мощная фигура хозяина заведения и молодого парня, очень похожего как на девушку, так и на хозяина кабака, видно давно отбили всякое желание у посетителей на эти самые вольности. Радмир чувствовал, что пьянеет, но уходить не хотелось. Он заказал второй жбан и продолжал посматривать на зеленоглазую девицу. Та ловко собирала грязную посуду со столов, успевала запоминать новые заказы, несущиеся с разных сторон, и не перепутать при раздаче. Наконец она вновь оказалась перед Радмиром.

— Желаешь еще что-нибудь, добрый молодец? — спросила она все с той же веселой улыбкой. — Аль хватит уже?

— Как звать тебя, красна девица? — вместо ответа на вопрос спросил воин.

— Белавой кличут, — ответила девушка, и Радмир поперхнулся.

— Б-белава? — переспросил он.

— Она самая, — звонка засмеялась девушка.

— А как же тебя, Белавушка, отпускают среди хмельного люда работать?

— Так батюшка мой да братец уже всем объяснили, как со мной говорить надо, — снова улыбнулась она и вдруг присела к нему за стол.

— А ты не единцовский, как я погляжу, — сказала она, подперев подбородок кулачком. — Откуда и куда путь держишь?

— Со товарищем моим и его помощницей по делам едем, — ответил Радмир.

— А где же твой товарищ?

— На дворе постоялом. А я решил прогуляться. — было в этой девушке что-то уютное, домашнее. Разговаривать с ней было легко и приятно.

— А помощница? Молодая аль старая? — полюбопытствовала единцовская Белава.

— Молодая. Ее тоже Белавой зовут, — ответил воин и вдруг мечтательно улыбнулся. — И глаза у нее тоже зеленые, как два изумруда.

— Нравится она тебе, — подмигнула девушка.

— Она другому обещалась, — он вдруг вздохнул, помрачнел и одним махом выпил очередную чарку.

— Ой, лихо, — девушка сочувственно покачала головой.

— А у тебя нареченный есть? — подмигнул воин.

— Да есть один, — засмеялась девушка и покраснела. — Кажный вечер приходит сюда, сядет и смотрит. А подойти не решается. Вона видишь у дверей топчется, на нас поглядывает?

Радмир повернул голову и взглянул на долговязого детину, смотрящего на него исподлобья. Воин хмыкнул и отвернулся.

— Ревнует, — сказал он.

— Ага, ревнует, а подойти боится, — засмеялась девушка.

— А он-то тебе по сердцу? — поинтересовался мужчина.

— По сердцу, — прошептала она и зарделась. — Думала сама подойти, но не след мне, девке, к мужику навязываться. Вот и жду, когда осмелеет.

— Белава, — крикнул ее отец. — Ты там сказки что ли рассказываешь? Люди ждут.

— Ой, — девушка прикрыла рот ручкой, но глаза ее так же смеялись. — Побегу я.

— Беги, красавица, — улыбнулся ей Радмир. — Благодарствуй за беседу.

Девушка улыбнулась в ответ и убежала. Воин допил последнюю чарку и встал. Пора уже было возвращаться. Он почувствовал, как питейное заведение покачнулась, усмехнулся и пошел на выход.

На улице уже стемнело, но полная луна ясно освещала улицу. Из-за угла поднялся, виляя хвостом, Шукля. Радмир подождал пса и потрепал за ухом.

— Дождался, друже, — улыбнулся он.

— Гав, — ответил Шукля, продолжая вилять хвостом. — Гав, гав.

— Да знаю, что засиделся, ты уж прости меня, — миролюбиво сказал Радмир и пошел к постоялому двору.

Пес опять пристроился рядом. Они успели пройти улицу до конца, когда сзади раздался тяжелый топот и кто-то крикнул:

— А ну постой, мил человек.

Радмир обернулся и увидел того самого долговязого парня, воздыхателя единцовской Белавы. Парень остановился перед мужчиной и выпятил грудь. Воин усмехнулся, понимая, что погнало за ним этого бедолагу.

— Ты чего на Белавку пялился, ухмылялся? — вопросил детина.

— Пялился на нее ты, а я просто разговаривал. — ответил Радмир.

— Чего? — взревел парень. — Видел я как ты глядел на нее!

Парень взмахнул кулаком, и Радмир легко скользнул под его руку, заломил ее и, сделав подножку, уселся на разъяренного детину.

— Дурень ты, — добродушно заговорил воин. — Нравится ведь девка? Отчего сиднем сидишь не посватаешься?

— А тебе-то чего? — засопел детина.

— Так ведь упустишь, дурак. Белавы они такие. Пока решаешься, она уже другому в жены обещается.

— Да как же я ее позову? — сник парень. — Она вона какая красавица. А я кто? Вот и хожу на нее поглядеть да порадоваться, что есть на свете такая Белава.

— Дурень, — снова повторил Радмир. — По сердцу ты ей, все ждет, когда заговорить решишься. Видит ведь, что люба тебе.

— А ты откуда знаешь? — воззрился на него детина.

— Сама и сказала, пока разговаривали, — улыбнулся Радмир и отпустил парня. — Решайся, а то потом будешь волком на луну выть, а уже поздно… знаю.

Он развернулся и побрел дальше. Шукля еще немного последил за парнем и побежал догонять мужчину.

— Постой, мил человек, — парень снова догнал его. — Правда ль ждет?

— Ждет, — воин улыбнулся, хлопнул парня по плечу и опять собрался уйти.

— Благодарствуй, — детина поклонился Радмиру в пояс. Тот махнул и, уже не останавливаясь, пошел к постоялому двору.

«Добрый разбойник» мирно спал. Окошки чисто мерцали на лунном свету. Даже буквы на вывеске стали почти все различимы. Мужчина заглянул в конюшню, где мирно дремали лошади. Дымка поднял голову, тряхнул ею, приветствуя Радмира и снова задремал. Шукля забежал внутрь, обнаружил полную миску еды для себя и принялся за поздний ужин.

— Доброй ночи, — сказал воин и прикрыл створку.